Только для чёрных - Страница 6

- Войны же нет, - возразил я. – И мы вам не враги.

- Вы не враги, а партнёры. Войны давным-давно нет. Но прецедент остался. И гирей повис на наших ногах.

- И что, теперь наш представитель должен отправиться на сельхозработы до самой старости?

- И на сельхозработы он отправиться не может. Войны нет, значит, не может быть создан и военный совет. Хотя он был бы в праве спокойно освободить его.

- Вы предлагаете объявить вам войну?

- Надеюсь, что вы шутите, - Демократический вождь нервно дёрнул щекой. – Нужно отменить, что мы в правовом тупике.

- И что же, почтенный властитель, никто не может отменить решение этого неблагоразумного судьи? – заволновался Абдулкарим

- По закону это возможно. Нужен только ряд подписей. Ревнителя палаты милости и грехов, то есть Верховного судьи. И Надсмотрщика палаты мер и ответственности.

- То есть Генерального прокурора, - кивнул я.

- Именно. А также подписи Председателя Выборного конвента. И моя.

- И в чём проблема?

- Моя подпись, считайте, на этом документе есть. С парламентом мы договоримся. В конце концов лоббирования и предвыборных пожертвований никто не отменял. А вот прокурор и судья… Тут есть определённые трудности.

- Вы, опора власти и народа, не можете просто приказать им, призвать к благоразумию? – удивился Абдулкарим.

- Не могу… Вы знаете, мне очень нужны дипломатические и торговые отношения с вашей державой. Поэтому даю вам полную свободу на поиск решения любыми путями, кроме откровенно противозаконных. И обещаю любое моё содействие.

Что-то в его голосе мне не понравилось – какие-то нотки отчаянья. И я озабоченно спросил:

- И какой у нас шанс договориться со всеми?

- Никакого, - угрюмо сообщил вождь.

- То есть?

- Ни единого. Но… Я надеюсь на вашу хвалёную инопланетную изворотливость…

***

Микрофон, похожий на шоколадное мороженое на палочке, мне совали чуть ли не в рот, будто надеясь, что я откушу кусочек.

- Правда ли, что торговый представитель Земли готовил взрывы детских приютов?

- Скольких наших отборных коммандос может порвать голыми руками лазутчик Тим Капуцин?

- Когда вы намерены штурмовать тюрьму для освобождения вашего диверсанта?

- Вы действительно являетесь передовым отрядом сил вторжения?

Журналисты галдели и лезли с диктофонами, микрофонами, блокнотами. Они ничем не отличались от своих беспокойных коллег на десятках планет. Получив горящий информационный повод, они поднимали галдёж, как чайки при виде выброшенного на берег кита. И не собирались успокаиваться, пока не склюют его полностью. Сейчас таковым китом была непонятно кем вброшенная тема, что для освобождения арестованного землянина пришельцы готовят масштабное вторжение с космодесантом и орбитальными бомбардировками.

- Как повлияет вторжение на биржевые котировки? – орали журналисты.

- Правда ли, что на оккупированных территориях земляне изымают из семей детей старше трёх для подготовки к службе в звёздной пехоте?

- Будет ли мстить нам белое большинство Земли за расистскую политику прошлых веков и принудительно навязывать межрасовые браки?

- Не отдадим Ктулху кровавым пришельцам! – орала массовка в задних рядах.

- Никто никуда не собирается вторгаться!– Не надо провокаций. Мы за мир и добрососедство. Мы за мир. За мир, - заученно повторял я, пробираясь через толпу журналистов от нашего лимузина к гранитным ступеням отеля «Радуга Ктулху».

Поселили нас в этом фешенебельном отеле на одиннадцатом этаже. В наше распоряжение предоставили водителя с машиной – длинным, ярко красным, с серебристой крышей и пятицветной мигалкой представительским лимузином. Охрану Демократический вождь нам не выделил. В Юдостане – столице Республики Ктулху, запрещено ношение любого огнестрельного оружия и высокотехнологических средств защиты, но мы согласно межзвёздному протоколу имеем право на самооборону, а, значит, и на носимые защитные комплекты, которые делают нас недосягаемыми для любых террористов и бандитов.

Журналисты нас донимали третий день, не давая покоя и прохода, так что у меня порой возникало почти непреодолимое желание дать приказ на пассивную защиту и разметать всю эту свору. Но мы терпели. Ведь терпению межзвёздных дипломатов могут позавидовать монахи в самых строгих монастырях.

Мы всё-таки с трудом пробились в отель через толпу крикливых созданий. Гурк Широкий, наш водитель, а по совместительству помощник по мелким поручениям, подобострастно улыбаясь, с поклоном пропустил нас в парадный лифт. Этот белый до бледности человек был вышколен, в строгой униформе, вежливый до подобострастия. В его глазах я иногда ловил смущение и недопонимание – он не знал, как с нами обращаться. Мы по статусу вроде и хозяева жизни, но этот плебейский цвет кожи – с таким не живут в таких отелях и не ездят в шикарных лимузинах.

Лифтёр закрыл за нами распашную решетчатую дверцу. Роскошный лифт с зеркалами, медью и позолотой неторопливо пополз вверх.

- Когда всё это журналистское безумие кончится, Гурк? – спросил я.

- Потерпите несколько дней, господа. На следующей неделе будет международный чемпионат в ногомяч. Прибудут спортсмены с Жёлтого континента, и даже краснокожие команды. Так что всем станет не до межпланетной оккупации.

- Ждём, не дождёмся, - пробормотал я.

На планете с ума сходят по состязаниям, похожим на земной футбол. Только там команды по двадцать человек, мяча целых три, а поле побольше в полтора раза. Абдулкарим, падкий на такие развлечения, вчера вытащил из сети последние матчи и искренне наслаждался ими, а мне было как-то всё равно.